Из опыта работы с семьями завиимых

Частым вопросом к священнику является вопрос «что делать, когда пьет (употребляет наркотики) муж (сын, дочь, отец)». Для удобства буду говорить о пьянстве, как более масштабном явлении. Но 90% нижеизложенного в равной мере относится и к ситуациям, когда семья столкнулась к наркоманией.

Как я строю беседу?

 

---

 

Сначала я спрашиваю, когда обратившиеся с этой бедой (сам зависимый в большинстве случаев на встречу не приезжает; если он все же согласился на приезд, разговор с ним идет отдельно от семьи) сами исповедовались, причащались, и вообще, насколько они воцерковлены. Почему это важно? Болезнь зависимости называется обычно био, психо и социальной. Но глубоко убежден, что самая важная сфера, которая повреждена за время употребления, это духовная . Причем она повреждена, в подавляющем большинстве случаев, даже не успев начать развиваться – как правило, зависимые росли в семьях или с полным отсутствием религиозной атмосферы, или присутствием религиозности чисто на «обрядовом» уровне – крестины, свечи, святая вода. В лучшем случае, родители причащались раз в год и водили в раннем детстве на причастие ребенка – часто даже без понятия о содержании таинства. По этим причинам зависимому тяжело самостоятельно строить свой личный опыт отношений с Богом. Ему нужна помощь семьи. А этот опыт ему важен, ведь только Бог может действительно ис-цел-ить человека, возвратить ему целостность жизни, а не просто провести «косметический ремонт».

Психологическое или психотерапевтическое вмешательство могут помочь что-то «подкорректировать», стать хорошим пособием, дать какие-то точки опоры - но не более того. Неслучайно, что знаменитая 12-тишаговая программа прямо поворачивает работающего по ней к Богу, хотя находится вне конфессий, и опытного богообщения дать не может. Поэтому, если вижу, что люди далеки от подлинной религиозности, прямо говорю о необходимости подлинного обращения к Богу, покаяния, о умении благодарить Его, доверять Ему – и жить в Его присутствии. Болезнь имеет глубокие духовные корни, и обойти это молчанием нельзя.

Дальше выясняю, что семья знает вообще о данной зависимости, знакома ли она с концепцией болезни. После уже не одной сотни таких вопросов я открыл для себя вообще-то удивительную вещь – люди годами живут с больным человеком, и не имеют практически никакого представления, с чем имеют дело – причем независимо от их образовательного ценза. Вот если он ангиной заболеет, или воспалением легким – идут на консультацию с врачом, берут в руки медицинскую энциклопедию – в общем, понимают, что если хотят помочь близкому выздороветь, нужно знать, как это делать, и что требуется помощь специалиста. Но, когда дело касается одной из самых распространенных болезней – встречается глухая стена непонимания и элементарного невежества . Примеры – стойкая убежденность родственников, что если зависимый бросит пить, все остальное нормализуется само собой. Или – есть он не будет пить, скажем, лет пять, потом, наверное, понемногу будет можно. Комментировать эти заблуждения не буду – это выходит за рамки данного очерка. Добавлю только, что любой честный врач-нарколог скажет, что это – именно заблуждения, исходящие из непонимания самой сути болезни.

Третий вопрос – особый. Кого они считают главным пособником зависимости в большинстве случаев? Часть отвечает - кампания. Кто-то – начинает называть «виновных» - плохое начальство, тяжелая работа («ему надо расслабиться»). Кто-то указывает на доступность алкоголя и навязчивость пропаганды «алкогольных ритуалов» (это, кстати, верно). Кто-то подозревает «порчу» или «генетическую предрасположенность». Некоторые называют – семью, т. е. себя. Тут-то переспрашиваю – а почему себя считаете? Несмотря на верный ответ, пояснение – неверное: плохо его любим, мало внимания уделяем… Фактически, большинство подобных ответов – это принятие оправданий самого алкоголика. Тот, как естественно для данного заболевания, строит «защитную систему» в целях обоснования своих выпивок. Семья – принимает – и закрепляет этим самым существующее положение. О выздоровлении, в таком случае, говорить не приходится. Поэтому, для дальнейшей работы, важно раскрыть ложность этих оправданий. Лучше, конечно, если это будет делать не священник, а специалист. Поэтому мы и приглашаем время от времени на воскресные групповые встречи местного нарколога. И только, в среднем, одна из десяти (как правило, обратившиеся – женщины; мужчины – отец зависимого, брат, сын – обращаются значительно реже) интуитивно догадывается, что я имею ввиду. А для остальных, чтобы поняли, к чему клоню, напоминаю один из эпизодов русской народной сказки.

Пришел как-то добрый молодец к бабе-Яге. «Повернись, избушка, ко мне передом, к лесу задом». Избушка на-курьих-ножках повернулась, заходит добрый молодец внутрь… И баба-Яга спрашивает: «Почто пришел еси, добрый молодец?» И отвечает тот… А что он отвечает? Сколько раз спрашивал у посетителей – никто не вспомнил! А ответ – знаменитый! «Ты меня сначала накорми, напои, баньку протопи, спать уложи – а утром поговорим». Человек пьет, может, уже и не работает, в семье ничего положительного не делает, наносит тяжелый моральный, а со временем – и материальный ущерб. В ответ: жена или мать – и накормит, и напоит, и спать уложит, простыню свежую застелит, брюки постирает и выгладит, с подъезда поднимет, «Скорую» вызовет, «минералку» или пиво поутру принесет, борщами, котлетами после запоя выходит, на работу позвонит («он сегодня не сможет придти – заболел»), за разбитое окно у соседей «договорится», штрафы оплачет, участковому, чтобы не оформлял на ЛТП, поплачется («не забирайте, люди, - плачут дома детки!..»)… Сказка!!! Человек живет в самой натуральной сказке, оторванный от всяких реалий! Простите, когда такая «халява прет», почему и не пить?! Как я говорю в полушутку – да если бы у меня такая жена была – я тоже бы пил! Пить то, оказывается, выгодно! С трезвого – спрашивают, требуют ответственности за семью – чтобы и зарплату приносил, и в семье какие-то функции выполнял. А пьяный – можно ничего не делать, да еще, может, и пожалеют («он же несчастный, детство трудное было, отец пил, столько лет на работе несправедливо к нему относились!») – и притом жить на всем готовом… Так кто, еще раз спрашиваю, главный пособник прогрессирования болезни?

Надо, конечно, видеть, как порой воспринимают этот рассказ посетители. Для некоторых это просто откровение, помогающее впервые увидеть себя со стороны и посмотреть на реалии новыми глазами. Они приносили в жертву время, здоровье, все свое внимание, в ущерб другим членам семьи – считая, что делают это для него, и ожидая, когда, наконец, он это оценит . А оказывается, что это действительно была жертва – но не Богу, и даже не самому зависимому, а – его болезни, которая этой жертвой подпитывается, и за счет которой растет и процветает. Женщина забывает, что у нее любимые платья, подруги, фильмы, вышивки, рецепты, другие члены семьи, что нужно заботиться и о собственном здоровье – в общем, «отдает ему всю свою жизнь» - только он об этом, правда не просил.

Пример из практики. На приеме мать и сестра пьющей. У матери полностью заморожены чувства, и она не способна говорить о себе – только о второй дочери. Ей задается вопрос:

– А когда в последний раз Вы ходили с тортиком в гости вот к этой, здесь сидящей, дочери с зятем?
- А зачем? У них и так все хорошо…
- Так получается, чтобы Вы увидели Вашу дочь, которая тоже нуждается в Вашей любви, ей тоже нужно начать пить?
Реакция дочери:
-Мама, так это же правда!
И тут мама посмотрела на дочь с выражением, как будто впервые за много времени узнала, что у нее, оказывается, еще одна дочь есть, которая тоже нуждается в ее любви!..

Это отдельная тема – что, когда, к примеру, пьет сын, мать приносит в жертву болезни не только себя, но и мужа (обделен вниманием, уходящее целиком на сына) и других детей. Во-первых, не до них, во-вторых – «ну, почему они ничего не делают, когда ему плохо?! Почему это нужно только мне?!». В-третьих – младшие дети становятся прекрасной мишенью, на которой можно «сорвать» свою злость и агрессию. А потом каяться на исповеди в таком отношении к детям. И вновь «срываться», когда ей снова станет «плохо».

Поскольку от такого подхода становится еще хуже – и притом всем участникам драмтеатра – развиваются чувства бессилия, гнева, жалости к себе, безысходности. Проговорить эти чувства, как правило, особо не с кем, и вообще, говорить об алкоголизме родного человека ни в семье, ни в коллективе у нас почему-то не принято (пословица «сор из избы не выноси» - вредная пословица; сор из избы нужно выносить, чтобы изба была чистой). Приходится их подавлять – так, разве иногда поплакать «в подушку». А подавленные чувства – прямой путь к психосоматике… Конечно, организм не выдерживает такой нагрузки. На почве всего этого у членов семьи развиваются – бессонница, невроз, могут возникнуть гипертония, стенокардия, мигрень, онкология … Но по другому вести себя родные просто не умеют! Они считали свои реакции на болезнь нормой – иначе какие же мы любящие родители или жены…В результате наступает период, когда они уже и не могут вести себя по другому. Стереотипы поведения и взаимоотношений полностью захватили их сознание. Это, пожалуй, самая важная победа алкоголизма – он подчинил себе всю семью, стал семейной болезнью. Только для них она называется СО-ЗАВИСИМОСТЬЮ . Беда в том, что члены семьи не осознают, что они сами уже зависимы – от своих стереотипов, поведенческих реакций, бесконтрольных эмоций, что у них тоже нарушено мышление и адекватное восприятие реалий. Что, даже если он начнет выздоравливать, их болезнь – останется с ними. И, кстати, может служить причиной того, что они сами будут вновь провоцировать его на срыв – не понимая этого. А пойти за помощью к специалисту (если таковой имеется) даже не догадываются – это же он пьет, нам-то зачем? А затем, мае даражэнькія, что выздоровление в семье нужно начинать с себя. Нужно взять, в первую очередь, ответственность за собственные здоровье и жизнь. Да и как Вы можете помочь ему, когда сами больны? Как Вы сможете контролировать его, когда Ваши собственные поведение, чувства, жизнь стали неуправляемы (не говорю о том, что попытки, заранее обреченные на неудачу, контролировать поведение взрослого человека, а не трехлетнего ребенка, не есть признак здравомыслия)?

Что нужно делать? Конечно, выздоравливать. Как? Изучать соответствующую литературу. Обратиться за помощью по месту жительства, или куда есть возможность, к тем, кто может помочь. Кто может помочь? Кто этому обучался, или кто имеет собственный опыт выздоровления. Первые – это работающие в области созависимости психологи и психотерапевты. Вторые – члены групп самопомощи по типу Ал-Анон (в Интернете про них много ссылок, достаточно ввести в «поисковик» ключевые слова «созависимость» и «Ал-Анон»). Священники здесь могут помочь только в одном (ведь коррекция созависимости – не их задача). Правильно поставленным духовным окормлением (но священников, хорошо знакомых с концепцией созависимости, единицы) они могут помочь научиться доверять Богу, и черпать в таинствах Церкви силы для своего духовного роста. В конечном итоге, требуется ежедневная, кропотливая, поначалу довольно нелегкая (со временем она будет приносить радость) работа над собой – над эмоциями и чувствами, над образом мышления, над поведенческими реакциями, над способами общения и т. д…

Вот в такой беседе и проходит встреча с обратившимися за помощью. Постараться, если не сломать, то хотя бы поставить под сомнение свои стереотипы взаимоотношений в семье и отношений с Богом, а затем сформировать мотивацию на необходимость собственного выздоровления – от созависимости – и является основной, довольно непростой, задачей на данном этапе. Поэтому беседа о созависимости занимает основную часть времени в этой первичной встрече, на которую требуется, в среднем, от полутора до двух с половиной часов, с небольшим перерывом «на чай». Подробно на тему о созависимости написано мною в очерке «Если он пьет» . Там же находятся и ссылки на использованный мною и рекомендуемый для самостоятельного изучения материал.

После беседы реакция слушателей разная.

Кто-то слушал, но так и не услышал, будучи погруженным в свою внутреннюю боль и – в болезнь близкого человека. И я понимаю - больно «размораживаться», открываться. Легче закрыться с помощью защитных механизмов и не «копаться» в себе. Боль тупая и привычная, с ней уже научились жить. У этой женщины действительно давно нет личной жизни – она вся в «нем». Ему будет хорошо – и ей, ему плохо – и ей. У нее уже парализована воля. Она не ищет своего выздоровления для себя самой – а ведь никто не может гарантировать, что если она будет выздоравливать, выздоравливать начнет и сын. А какой смысл жизни вне его? Зачем тогда выздоравливать – без него? Она, скорее, согласна понемногу «сгорать» вместе с ним. Вместе с ним и умереть – раньше его или позже – как кому легче. Принимаю этот выбор – и отступаю в сторону, склоняясь перед тайной свободы человека.

Другие – прекрасно поняли, о чем идет речь, признали правоту предложенной концепции. Признали – но принять ее внутрь себя они еще внутренне не готовы. Правда слишком тяжела, и слишком много нужно менять в своей жизни. Поэтому, несмотря на признание, они все равно сохраняют надежду: может, все-таки, проблема решится как-то по-другому, может, он сам одуматься сможет, как-то остановится (позиция, конечно, совершенно «страусиная»). Ему, если можете, помогите. Мы – к предложенному длительному труду в Ал-Аноне и проч. пока не будем приступать. Впрочем, если бы дать простой действенный рецепт (молитву, «отчитку», какую-нибудь «святыньку») – с радостью бы приняли. Только у меня таких рецептов нет. Если бы были – ко мне давно бы уже каждый день очередь стояла – как порой стоят к некоторым «нетрадиционным целителям», обещающим выздоровление за два сеанса.

Фактически, здесь имеем дело с отрицанием болезни, только не прямым, а косвенным. Как алкоголику свойственно отрицать, что он алкоголик, так и созависимому – свою болезнь, точнее, что алкоголизм – болезнь всей семьи, а не только пьющего. Алкоголик на словах может и признать наличие зависимости, но найдет кучу оправданий для отказа от выздоровления. В созависимости человек тоже может признать ее наличие, но работать в Ал-Аноне или в психотерапевтической группе тоже не будет. Какие оправдания? Самые распространенные – вот.

- Нет группы рядом, надо ехать в другой город, а это занимает непозволительно много времени (только время это, в процессе выздоровления, с лихвой окупится).
- Много работы дома (особенно на селе), или на двух работах приходится работать, чтобы что-то на детей заработать (только ведь и то и другое – результат пьянства мужа и взятия на себя его доли ответственности за семью – а это и есть закрепление положения, это и есть проявление созависимости).
- Часто болею, нет сил посещать собрания в другом конце города (только ведь болезни эти на добрую половину и есть результат созависимости, и их лечение было бы успешнее в процессе освобождения от нее).
- Боюсь оставить без присмотра квартиру, дом. И этим самым у алкоголика воспитывается иллюзия, что жена или мать всегда будут рядом и всегда успеют его спасти от беды – соответственно, растет и безответственное отношение к собственным здоровью, безопасности, жизни. А это приведет когда-нибудь к последствиям, прямо противоположным мотивам жены или матери – они ведь не богини, чтобы всегда успеть. Страшное уже случилось, а не в будущем – человек деградирует и сокращает жизнь лет этак на пятнадцать, может и больше. Разве этот процесс разрушения остановишь присмотром?

И т. и т. п. Детали разные, суть одна.

Некоторые – вернувшись домой, частично познакомились с выданным на дом материалом, и дошли таки до психотерапевтической группы или Ал-Анона – сходили два или три раза, после чего исчезают с моего поля зрения, и на группах больше не появляются.

Кто-то – начинает время от времени посещать собрания Ал-Анон – именно время о времени, и именно просто посещать: послушать, поговорить о своей беде – но не работать реально. Конечно, эти посещения ничего не поменяли. Он по-прежнему пьет, ей по-прежнему плохо… Не помогло! Посещение собраний прекращается.

Единицы – по-настоящему осознали, что это им надо, и с разной степенью активности, находя разные возможности, включаются в работу. Кто-то с разной периодичностью приезжает к нам. Кто-то нашел себя в сообществе Ал-Анон. Кто-то с пользой поработал с психотерапевтом. Кто-то, у кого рядом нет группы, включился в одну из интернет-групп Ал-Анон. Кто-то, по крайней мере, самостоятельно, но честно трудится по предоставленным мною подсобным материалам. Через год или даже раньше это уже другие люди. И именно благодаря этим людям я все же чувствую, что мое служение кому-то нужно, и это дает силы, после периодов уныния и тоски из-за столкновения со «страной глухих», вновь вставать и трудиться дальше.

Если Вы, прочитав материал, понимаете, что вышеописанное имеет к Вам отношение, и осознаете необходимость работы в этом направлении, за дальнейшей информацией, помощью или предложением о сотрудничестве можете обратиться в Духовно-Просветительский Центр Жировичского монастыря. Тел.: 8(029) 17 17 938; эл. адрес: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. (иеромонах Агапий).