Служители храмов – школы, церкви, театра…

Многие предки Заслуженной артистки Республики Беларусь Людмилы Всеволодовны Былинской нашли последний приют на погосте Лунинецкой церкви и старом кладбище…

Полховские

В 1860-е года в Лунинце открылась народная школа. Учителем был Иван Иванович Полховский («сконч. 08.12.1920»). Похоронен на старом Лунинецком кладбище, как и его жена – Надежда (на надгробьи трудно прочитать: Ивановна или Яковлевна) («сконч. 08.09.1913»).
В семье родилось восемь детей.
Ничего не известно о сыновьях Константине и Владимире, дочери Анастасии (в замужестве Могильница).

---

Подольские

Олимпиада (ум. 22.12.1932) погребена на погосте Лунинецкой церкви вместе с мужем – протоиереем Александром Подольским (ум. в 1921). Он был переведен из Кобылянки Бобруйского уезда 23 декабря 1913 года и вступил в правление приходом Спасо-Преображенской церкви села Язвинки. Во время Первой мировой войны был военным священником. В 1918 году вернулся на приход. Заболел брюшным тифом…

Скудные сведения об их дочери. Неонилла Александровна Рукина (ок. 1893-07.02.1967) также была женой священника. В интернете сообщается (источники: Книга памяти Нижегородской обл. Книга памяти Московской обл.), что Рукин Николай Николаевич родился в 1878 г., счетовод, 1-я артель «Истринский металлист»; приговорен: Комиссия НКВД СССР 29 апреля 1938 г., обв.: б/ст как член семьи репрессированного. Еще один источник (ЦГИА СПб, ф. 19) утверждает, что в ИТЛ требы совершали: священник Николай Рукин и исполняющий обязанности псаломщика Михаил Кравченко, а другой (Православная традиция русского города в 1917-1930 гг.), что преподавателями Пастырской школы дали согласие быть… заштатный протоиерей о. Николай Рукин.

В послевоенное время семья жила в г. Саратове.
Весной 1960-го переехали в Лунинец. «Они вернулись из ужасной ссылки», – единственное, что сообщали окружающие.
После смерти жены Николай Николаевич Рукин (ум. 14.05.1967) уехал к сыну. Вскоре скончался. Кстати, имя и отчество были одинаковыми у отца и сына. Последний жил в г. Уральск Западно-Казахстанской обл. Николай Николаевич Рукин (ум. 14.07.1970) был женат на Раисе Григорьевне Капраловой…

О принадлежности Н.Н. Рукина-старшего к духовному сословию свидетельствует лунинчанка Елена Яновская на основании воспоминаний отца, настоятеля Свято-Крестовоздвиженского храма. Перед отъездом Николай Николаевич подарил о. Николаю библию на старославянском языке, которая доныне хранится в семейной библиотеке.

Оболенские

Лидия (ум. 28.01.1948) погребена на погосте Лунинецкой церкви. Неизвестна судьба ее мужа – священника Ивана Николаевича Оболенского. У них были две дочери.

Валентина (05.11.1905-24.05.1930) – жена управляющего имением Бостынь Игнатьева. Во время гражданской войны его убили красноармейцы. Вторым мужем стал врач Кильдишев. Умерла при родах. Погребена на погосте Лунинецкой церкви.

Зинаида (р. 04.04.1909 – после 1999) училась в Русской реальной гимназии, была самой популярной артисткой школьного драматического кружка. После смерти сестры вышла замуж за зятя и, вместе с ним, в 1944-м выехала в Германию, затем в США. Там она оставила мужа. Вновь выходила замуж – то в США, то в Аргентине. С лунинецких времен в нее был влюблен владелец магазина Петров. Ждал 36 лет – и как невесту привез в Канаду. После его смерти она опять жила в США…

Дылевские

Таисия (1878-09.06.1966) была женой Киприана Семеновича Дылевского (ок. 1872-07.05.1954). С 1940-х он служил в Лахве, с 1944-го – настоятель Свято-Крестовоздвиженского храма, Благочинный Лунинецкого округа.

В смутное время богоборчества матушку не позволили похоронить рядом с мужем. Ее могила – на старом кладбище, где упокоились также племянник и две племянницы, одна из которых – с мужем.

Полховский

Александр Иванович Полховский (08.03.1881-11.05.1945). В статистическом бизнес-справочнике, вышедшем в Польше в 1929 году, в разделе «Полесское воеводство» указан как судебный защитник – адвокат. Одновременно преподавал русский язык в Русской реальной гимназии. В июле 1944-го, после освобождения района от оккупации, был репрессирован, заключен в тюрьму г. Пинск, где и умер, как отмечено в церковной книге. Но старожилы города утверждают, что он умер прямо на станции Лунинец при перевозке арестованных по месту заключения (ИТЛ). Его жена Зоя Ивановна (15.09.1887-13.05.1967) в Русской реальной гимназии преподавала математику и возглавила школу в 1927-м после трагической гибели ее директора. Когда «реалку» закрыли, преподавала в техническом училище. После освобождения города от фашистов была первым директором, потом завучем железнодорожной школы.

Былинские

О Людмиле (1873-1933) есть документальные сведения: «Уроженка города Лунинца Пинского повета. Белоруска. Из семьи учителя. Образование среднее. По специальнос¬ти акушерка. Умерла в м. Ляды». Здесь служил ее муж: «Былинский Владимир Николаевич (1873-1919) родился в с. Охово Пинского повета. Белорус. Из семьи учителя. Образование среднее. Священник. Умер в г. Минске». Могилы не сохранилось. Кладбище находилось на территории храма Марии Магдалины, зак рытого в периоб богоборчества. Теперь во дворе разбиты цветники…

На старом Лунинецком кладбище похоронены их сын и дочь:

«Всеволод Владимирович Былинский (1901-1977) уроженец с. Остров Пинского повета. Белорус. Образование среднее. До Октябрьской революции учился, после – артист Белгосдрамтеатра им. Янки Купалы»;

«Евгения Владимировна Остроглазова (ур. Былинская, 1899-1975) – уроженка с. Остров Пинского повета. Белоруска. Образование среднее – окончила женскую гимназию с педагогическим классом. До выхода замуж учительствовала».

Необычна судьба ее мужа.

Остроглазовы

В выше указанных Лядах (ныне – деревня в Смолевичском районе на Минщине), которые известны древним Спасо-Благовещенским мужским монастырем, священствовал и муж дочери священника – Александр Яковлевич Остроглазов (30.08.1898-04.12.1961).

Его отец, «Яков Васильевич (1873-1919), уроженец с. Жуковка Калужской губернии, русский, из семьи служащего. Железнодорожник. Умер в Москве». Мать, «Елена Ивановна (1878-1926), уроженка м. Столин Пинского повета. Белоруска. Из семьи служащего. Учительница. Умерла в Смоленской области».

Их старший сын, Александр, родился в г. Гомеле. Начальное образование получил в Житковичской народной школе, которую окончил в 1907-м. В 1908 г. поступил в Пинское духовное училище, а 1912-м – в Минскую духовную семинарию. В 1915 г. с наступлением немцев выехал в Москву, продолжая образование в семинарии до 1918 г. В 1918 и 1919 гг. учился в Московском коммерческом институте на экономическом отделении, из которого вышел по окончании двух курсов.

Вероятно, в это время Александр Яковлевич и обвенчался с Евгенией Владимировной. После рождения двоих сыновей жена, домашняя хозяйка, занималась их воспитанием. Муж служил священником в Лядах, где молодая семья жила вместе с матерью жены.

В начале 1930-х гг. о. Александр оставил службу в церкви. С высоты времени можно объяснить его поступок сложившимися условиями. Двое братьев Остроглазовых служили в Красной Армии на высоких должностях. Если бы выяснилось, что у командиров РККА брат – священник, их могли бы репрессировать. Возможно, он пожертвовал собой – ради родных людей. Как «за други своя»…

Официальный документ свидетельстует:

«А.Я. Остроглазов в старой армии не служил. Состоял командиром запаса Красной Армии. В кадрах с 1 апреля 1941 года. Участвовал в Отечественной войне в составе 4-й Гвардейской стрелковой дивизии на фронтах: Западном, Ленинградском, Волховском и Сталинградском и в составе 3-го Гвардейского кавалерийского корпуса с 1942 года октября месяца на фронтах: Сталинградском, под Орлом, на Курской дуге, Смоленском и Витебском.

На оккупационной территории не был. За границей не был».

Сведения о наградах следующие: 21.08.43 г. – медаль: «За оборону Сталинграда»; 16.02.46 г. – медаль: «За победу над Германией».
03.03.49 г. – медаль: «30 лет Советской Армии и Флота».

Выше приведены строки из характеристики гвардии капитана интендантской службы А.Я. Остроглазова. Здесь же он сообщает о жене: «С 1941 г. по 1944 г. проживала в г. Н. Вилейко и работала при столовой медицинского института в должности уборщицы. В настоящее время проживает при мне».
Каллиграфическую подпись начальника финансовой части 425 военного госпиталя заверил начальник 425 военного госпиталя подполковник медицинской службы Борисик. К сожалению, не указана дата выдачи характеристики. Можно лишь утверждать, что это произошло после марта 1949 г.
Из этого же документа – сведения о братьях бывшего духовного лица.

«Остроглазов Николай Яковлевич,1900 г. рождения, уро¬женец г. Гомеля, белорус, из семьи железнодорожного служа¬щего. Член ВКП(б). Полковник артиллерии». По сообщению из интернета, командовал 1287 зенап (зенитно-артиллерийским полком?) 2 гв. шад (штурмовой? артиллерийской дивизии). Отличившемуся в боях при форсировании р. Десна и за освобождение г. Чернигов полку присвоено наименование Черниговский…

Еще более высокую должность занимал младший брат.

«Остроглазов Константин Яковлевич, 1900 г. р. (по другой информации: 1902-1965), уроженец ст. Добруш Гомельской обл., белорус, из семьи железнодорожного служащего. Член ВКП/б/. Генерал-майор – начальник Политотдела Армии». По сообщению из интернета, это звание присвоено 06.12.1942 г. Участвовал и в войне с Японией. О нем упоминает Дважды Герой Совесткого Союза генерал армии Афанасий Белобородов в мемуарах «Великая Отечественная война 1941-1945 гг.». Участник Парада в честь Победы над Японией, который был проведен в Харбине в воскресенье 16 сентября 1945 года. Звание генерал-лейтенант присвоено 08.08.1955 г. «Политработник, научный работник. Похоронен на Новодевичьем кладбище: 19-й ряд, 3-е место».

Вернемся вновь к Александру Яковлевичу. В Белоруссии он служил в Пружанах, в Гомеле, был бухгалтером авторемонтного завода в Минске. Вероятно, когда вышел в отставку, семья переселилась в Лунинец, в добротную усадьбу 1928 года постройки, принадлежащую родным матери жены.
«Дворянское гнездо»

Так называли этот дом. Его обитатели живут в душах многих лунинчан…

Александр Яковлевич Остроглазов запомнился очень щедрым, порядочным, немногословным. Воспитывавшаяся без мамы племянница его жены сохранила в душе искреннюю благодарность человеку, который принимал девочку на каникулы в своем доме и помогал материально, когда она возвращалась в Минск. Между ней и «дядей Шурой» возраст определял дистанцию в общении. Но девочка по-детски интуитивно воспринимала груз его жизни, трудную судьбу, которая сделала фронтовика замкнутым и даже суровым. Как настоящий воин, он сдержанно и стойко переносил все тяготы, никогда от него не исходила волна раздражительности или злости, к чему очень чувствительны дети. Даже по улице он ходил, стараясь выпрямить спину и по-военному подняв подбородок, хотя и был уже очень болен – задыхался от ходьбы.

Перед тем, как сесть за стол, он на минуту приостанавливался, вероятно, мысленно произнося молитву, и все домочадцы будто присоединялись к нему в молчаливой благодарности Богу. Это было очень опасное время, и, если бы племянница после каникул похвасталась в школе, что знает какую-нибудь молитву, это могло бы окончиться плохо для всех. Александр Яковлевич осознавал это, как никто другой. Евгению Владимировну – «тетю Женю» – выросшая девочка всегда называла самым дорогим и любимым человеком, земным ангелом-хранителем. И это она учила племянницу молиться своими словами, когда никто не видит и не слышит.

Всегда возле дома крутились бездомные собаки, которых хозяева подкармливали. Когда приходило животное с ранами на боку, взрослые выдавали девочки деньги, чтобы бежала в аптеку за стрептоцидом, растирала его и присыпала раны собаке. Так воспитывалась отзывчивость на чужую боль…
Тетя и дядя мечтали, чтобы племянница стала ветеринаром. Она выбрала другую профессию, но осталась привитая с детства любовь к животным. Еще Остроглазовы внушали ей, что ко всем людям надо относиться одинаково. По молодости лет девушка поняла это как то, что все люди одинаково добрые. Только жизнь, к сожалению, объяснила ей разницу между этими понятиями…

В праздник Преображения Господнего, 19.08.1986-го, оформлена продажа усадьбы посторонним людям. Окончилась история “дворянского гнезда”.

Былинская

Как видим, многие предки Заслуженной артистки Республики Беларусь Людмилы Всеволодовны Былинской, названной именем бабушки, нашли последний приют на погосте Лунинецкой церкви и старом кладбище. Она посещает наш город – скорее, дорогие сердцу могилы, – не реже, чем раз в году.

В августе 2011-го, накануне 50-летия дочери Елены Геннадьевны Алешкевич, вместе с ней приехала в Лунинец, чтобы передать новому поколению «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам»…

ПТЕНЕЦ «ДВОРЯНСКОГО ГНЕЗДА»

Актриса с первого взгляда привлекает редким обаянием, мелодичным голосом, необыкновенно лучистым взглядом и улыбкой, которая впечатляет больше, чем стандартная красота многочисленных «мисс». А еще в ней отсутствует театральность – никакой игры. В манере разговаривать, рассказывать, вспоминать – все по-пушкински «тихо, просто».

Юношеские годы Всеволода Владимировича Былинского (28.03.1901-28.11.1977) совпали с революцией. И «поповскому» сыну невозможно было трудоустроиться, хотя он имел хорошее общее и музыкальное образование, умелые руки и прекрасный голос. Его приняли только в Национальный белорусский театр, который затем стал носить имя Янки Купалы, и где Всеволод Владимирович служил почти до последних лет жизни. Там же он встретил очень красивую, моложе его на 16 лет актрису Лидию Ивановну Мацкевич, которая стала его гражданской женой. В Минске 15 декабря 1938 года родилась их дочь Людмила, крещенная затем в Лунинецкой Свято-Крестовоздвиженской церкви.

Театральный ребенок разделил судьбу родителей-артистов. Летом 1941 года труппа Национального белорусского театра была на гастролях в Одессе. Былинские жили на квартире военного моряка, который позвонил и сообщил: началась война. Белорусских артистов, как были – в летней одежде, отправили в эвакуацию: в Томск, в Сибирь.

Семья жила в театре. Немного сохранилось детских воспоминаний: как на рынке продавали белые шары – замороженное молоко; как мама каким-то чудом достала для дочери красивое платье, а какая-то прохожая предложила девочке снять его в обмен на обещание подарить такую же красивую куклу; как во время экскурсии по Оби встретили ссыльных, которые жарили траву для еды…

Наконец – Победа. Театр поездом возвращался в Минск. Девочка запомнила, как что-то заскрежетало, а когда очнулась, увидела над собой вагонное окно, в нем – луну, вокруг – тишина и только приглушенные крики. Оказалось, поезд попал в крушение. Многие артисты погибли. Судьба пощадила Людмилу и ее родителей – они остались в живых.

Работникам театра дали квартиры – комната на одну семью. Но к людям приезжали родственники, друзья, знакомые, поэтому в 4-комнатной квартире, где одну из комнат занимали отец с дочерью (после войны мать вышла замуж за режиссера и уехала с ним в другой город), жило более 15-ти человек: русские, белорусские, еврейские. И жили так дружно, так весело, в таком постоянном стремлении помочь один другому, что Людмила Всеволодовна до сих пор не понимает выражение «национальный вопрос».

Окончила школу. Поступила в Белорусский театрально-художественный институт. Занятия тогда проходили в оперном театре (во время оккупации немцы превратили его в конюшню). Еще студенткой Людмилу приглашали на работу. В национальном костюме она объявляла номера программы в цирке, была ведущей правительственных концертов. Однажды выступала на сцене Кремлевского дворца съездов – читала стихи на белорусском языке. Возможно, впечатленная величием и торжественностью зала, забыла какое-то слово. Но тут же нашлась, заменила его другим, так подходящим по смыслу и рифме, что никто из зрителей ничего не заметил. Только режиссер концерта потом признался, что чуть не умер со страха, и подарил ей программку с надписью: «Спасибо за экспромт».

Отец с театром летом выезжал на гастроли, поэтому все школьные и студенческие каникулы Людмила проводила в Лунинце. Бабушку с дедушкой заменили ей матушка Таисия и о. Киприан («дедушка Кипруша»). И ныне самым родным местом на земле Людмила Всеволодовна считает бывшую церковную усадьбу – дом направо по диагонали от церкви, большую липу во дворе, на которую она буквально «взлетала», прячась от злой козы, множество аистов в гнездах на деревьях, утопающий в зелени собственных садов небольшой городок. Как и коренные жители, она произносит «Лунинец» с ударением на первом слоге, а не на последнем, что всегда выдает гостей города.

Людмила Всеволодовна рано вышла замуж – муж был секретарем ЦК комсомола, затем – министром внутренних дел. Родилась дочь. В жизни актрисы была первая любовь, про которую и теперь говорит: «Ах! И перехватывает дыхание…», много поклонников, до которых иногда снисходила. Но счастливой почувствовала себя только в начале 1990-х годов, когда ушла от мужа и живет одна. О подробностях личной жизни не считает нужным распространяться.

ВЕРА – СТЕРЖЕНЬ ЧЕЛОВЕКА

Удачной называет свою театральную жизнь Людмила Былинская. Восторженные впечатления о красоте и таланте актрисы в молодые годы сохранили жители Минска (в том числе и многие земляки). Она и поныне играет на сцене Русского драматического театра имени Горького. И это вызывает первый вопрос:

– А почему именно этот театр? Вы же выросли в купаловском…
– Потому, что там выросла, и всегда буду для купаловцев «Людочкой». Жаждала самостоятельности, чувствовала себя уверенно на сцене. Хотела объективной оценки со стороны коллег, а не снисходительности к «папиной дочке». Но и сейчас на пьедестале для меня купаловские актеры: Платонов, Ржецкая, Станюта, Галина, Жданович, Пола...
– Вы были так преданы театру, что сразу после регистрации брака пошли на спектакль…
– Да, как раз была «Иркутская история», в которой есть сцена свадьбы. Мои друзья-актеры тайно купили настоящее шампанское, разлили его в бокалы и, поднимая тост за героиню, улыбались мне и желали счастья.
– Есть ли у вас любимые роли? Есть ли роли, которые не удалось сыграть, но хотелось бы?
– Репертуар театра был благосклонен ко мне, я работала и в классических, и в современных пьесах. Было очень много главных ролей: «Варшавская мелодия», «Маскарад», многие пьесы Горького, «Три сестры» моего любимого Чехова – видела его даже во сне однажды. По тогдашней традиции за энное количество ролей мне присвоили звание заслуженной артистки БССР – в 1974 году, вручили диплом и медаль. Снималась в телевизионном фильме «Зимний дуб» – он получил награду Каннского кинофестиваля. Все свои роли я очень люблю. Если какая-то роль не нравилась, – страдала: за что, почему не люблю?
– Вы верите в Бога?
– Всегда была верующей. Возможно, потому, что близкие люди были священниками. С детства читала молитвы. Уже теперь понимаю глубинный смысл слов отца по вечерам: «Ты молилась на ночь?». Тогда казалось: он по привычке спрашивает. А теперь осознаю, в каком страхе все жили. В любой момент он мог пострадать за строку в биографии: «поповский сын». Вот и просил защитить его молитвой – детская молитва быстрее до Бога доходит.
– В детстве влияние среды объяснимо. Но ведь с течением времени меняем свое мировоззрение…
– Однажды прочитала у Иоанна Кронштадтского: актерская профессия греховная. Обиделась на святого. Потом думала над тем, что актеров, как и самоубийц, всегда хоронили за кладбищенской оградой. Репетируя роли отрицательный персонажей, осознавала: своей игрой материализую зло. Значит, перед Богом я буду отвечать не только за себя, но и за своих персонажей. После спектакля, где я играю отрицательную роль, всегда читаю очистительную молитву.
– Но все это ваши внутренние переживания. Неужели стоит реальную жизнь оценивать по критериям неземного – того света?
– Нужно верить в это – проверено же тысячелетиями. Вера – стержень человека, без веры человек не состоится. И три поколения моей семьи уже были наказаны за актерство. Мой отец прекрасно пел. После обычной простуды он потерял голос. Не поем я и моя дочь. И только внуку Саше Бог подарил голос – он запел в воскресной школе при церкви в честь Святого Александра Невского, учится в музыкальной школе.
– А чем занимается ваша дочь?
– Елена также закончила Белорусский театрально-художественный институт и там же преподает сценическую речь.
– Ваши друзья тоже близки к театральной среде?
– Нет, они не связаны с театром. Театр – это место недоброжелательности, зависти. В театре хорошо находиться серой посредственности – на нее не обращают внимания. Когда же у тебя есть способности, тем более, есть возможность проявить эти способности, готовься к волне отрицательных эмоций от партнеров по сцене. Нужно иметь сильный характер, чтобы противостоять этому разрушающему личность человека процессу.
– Каким образом?
– Вера помогает выстоять. Вытерпеть. Не опуститься до мести. Не ответить той же грязью, что поливают тебя.
– У вас есть любимые писатели, поэты?
– Кто я такая, чтобы говорить, что кто-то из великих мне нравится, кто-то – нет?! В разные периоды жизни, в разное настроение я больше люблю читать тот или иной роман, те или иные стихи. Теперь открываю заново для себя классиков – Достоевского, Гончарова, в молодости я их не понимала. Обрадовалась Некляеву: его слова, чувства очень созвучны моему восприятию мира.
– Любая дата, в определенном смысле, – момент подведения каких-то итогов. Чем вы удовлетворены в своей жизни? Что печалит?
– Радует многое… Просто хорошо жить на свете… Везет на хороших людей… Сожалею, что в наше время мужчины ведут себя не по-мужски, женщины – не по-женски… Поскольку актриса и очень люблю белорусское искусство, волнуюсь за его состояние. Теперь театр находится в таком положении, что, ради сборов, подчиняется под вкусы зрителей, которые не всегда бывают высоко эстетическими.
– Репертуар зависит от режиссера…
– Мне посчастливилось работать с Николаем Пинигиным – считаю его великим режиссером. Если бы зависело от меня, ставила бы пьесы, чтобы напомнить белорусскому зрителю о чувстве национального достоинства. Вообще, в наш переходный экономический период людям нужны мелодрамы, чтобы будить в них положительные эмоции, заставлять плакать, вытащить на свет самые тонкие нюансы души, самые человеческие…
– Вы не выглядите на свои годы. Дай Бог, чтобы так было всегда… И все же: не угнетает чувство возраста?
– Музыка и женщина не имеют возраста… Хотелось бы пожить еще, чтобы выпросить прощение за свои грехи, замолить их. Пожить, чтобы осознать грехи, успеть покаяться и получить прощение…
– Какому бы подарку в день рождения были бы рады?
– Чтобы Беларусь встала на ноги…

ххх

Для публикации Людмила Всеволодовна подписала фотоснимок. На нем – не актриса Былинская, а ее отражение в зеркале театральной гримерной.
Отражением света и всепрощения остается для меня эта женщина, которая любит Лунинец, как по-настоящему родной город…

Интервью 1998 года.